Выступление В.В. Момотова на круглом столе Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству по теме «Совершенствование законодательства в сфере возмещения морального вреда»

Уважаемая Ирина Валерьевна!

Уважаемые участники круглого стола!

Прежде всего позвольте поблагодарить организаторов за проведение мероприятия по столь важной теме и за предоставленную мне возможность выступить.

Согласно дефиниции, сформулированной Верховным Судом Российской Федерации, моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями или бездействием, посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, или нарушающими его личные неимущественные права, либо нарушающими имущественные права гражданина.

На протяжении исторического развития права отношение к компенсации морального вреда было различным: например, в досоветский период считалось, что честь – это сугубо нематериальная категория, в связи с чем причиненный ей вред не может возмещаться в денежной форме. В советский период отношение к компенсации морального вреда также было негативным, поскольку она рассматривалась как источник нетрудовых доходов и проявление буржуазной морали.

С развитием общества трансформировались и представления о компенсации морального вреда. Рационализация и прагматизация общества, переход к рыночной экономике позволили прийти к выводу о том, что денежная компенсация морального вреда представляет собой способ восстановления социальной справедливости.

Возможность материально компенсировать моральный вред на современном этапе проистекает из права человека жить в обществе, где уважаются его права и чувства, бережно относятся к его внутреннему миру, где приветствуется общее стремление к гармонии, справедливости, физическому и эмоциональному благополучию. Это новые критерии качества жизни человека.

Очевидно, что нравственные и физические страдания не могут иметь точной денежной оценки: не существует такой денежной суммы, которая позволит полностью возместить последствия причиненной человеку душевной и физической боли. Эта проблема разрешилась благодаря использованию термина «компенсация» вместо термина «возмещение»: несмотря на то, что нравственные страдания невозможно возместить деньгами, в целях восстановления социальной справедливости потерпевшему должна быть присуждена разумная денежная сумма, которая станет основой для стабилизации его внутреннего состояния.

Именно поэтому с 1991 года сначала в Гражданском кодексе РСФСР, а затем и в Гражданском кодексе Российской Федерации появляются нормы, регулирующие компенсацию морального вреда.

В соответствии с действующим правовым регулированием размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда (в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда). При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Таким образом, при определении компенсации морального вреда применяется целый ряд оценочных критериев, что свидетельствует о широкой сфере судейского усмотрения. В этом нет ничего удивительного: широкое судейское усмотрение является признаком развитого правового государства, в котором закон не стремится детально урегулировать каждую жизненную ситуацию, а предусматривает общие «рамочные» нормы, рассчитанные на их содержательное наполнение в судебной практике.

Судейское усмотрение не может быть абсолютно свободным – оно имеет свои рамки, как правовые, так и нравственные. Определяя размер компенсации морального вреда, судья исходит из требований разумности, справедливости, адекватности и соразмерности компенсации последствиям нарушения, то есть из основополагающих принципов права и баланса интересов сторон.

Вместе с тем нельзя не признать, что суды нередко взыскивают компенсацию морального вреда в крайне низком размере, в результате чего этот институт перестает выполнять свои функции – как правило, речь идет о суммах, исчисляемых несколькими тысячами рублей. Подобные компенсации не позволяют потерпевшему загладить последствия перенесенных страданий и не способны удержать виновника от противоправного поведения.

Кроме того, результатом широкого судейского усмотрения стал значительный «диапазон» компенсаций, взыскиваемых судами в сходных ситуациях. Например, в 2018 году минимальная компенсация морального вреда потерпевшему от преступления составила около 3 тыс. рублей, а максимальная – более 8 млн. руб. Минимальная компенсация морального вреда в связи со смертью составила 5 тыс. руб., а максимальная – 8,5 млн. руб.

В этой связи вполне объяснимо желание некоторых представителей экспертного сообщества разработать формулы или арифметические алгоритмы, позволяющие в каждом случае точно рассчитать размер компенсации морального вреда.

Сама по себе идея повышения определенности и экономической значимости компенсации морального вреда, безусловно, заслуживает поддержки. Однако следует учитывать, что компенсация морального вреда по своей природе изначально является оценочной категорией, требующей учета не только объективных, но и субъективных факторов.

Например, в силу закона при определении адекватного размера компенсации морального вреда суд обязан учитывать индивидуальные особенности потерпевшего, включая его возраст, пол, состояние физического и психического здоровья, чувствительность к боли, характер его деятельности и другие факторы, которые не вписываются в математические алгоритмы.

Еще один пример. Фактические обстоятельства, которые должны быть учтены при взыскании компенсации за распространение порочащих сведений, включают сферу распространения этих сведений, их содержание, свойства культуры общения в соответствующей социальной среде и иные факторы, которые также не могут быть учтены в арифметических расчетах. Один и тот же словесный оборот может восприниматься по-разному в зависимости от того, в каких обстоятельствах он озвучен: на рынке или на научной конференции, на спортивных состязаниях или в парламентских стенах.

Еще одно предложение, которое нередко звучит на различных экспертных площадках, состоит в законодательном закреплении минимального размера компенсации морального вреда.

Думаю, что эта идея также требует осторожного подхода. Определяя размер компенсации морального вреда, судья учитывает критерии справедливости и разумности, а также принимает во внимание собственную оценку потерпевшим понесенных им страданий. Именно с этих позиций, а не с позиций неких «минимальных пределов», должна оцениваться достаточность компенсации.

Следует учитывать и то, что закрепление минимального размера компенсации морального вреда может привести к обратному эффекту. Нередко установление в законе минимальной границы или размера приводит к использованию его без дальнейшего увеличения: такая граница будет восприниматься как некая «безапелляционная основа», повышение которой потребует, в том числе от суда, дополнительного обоснования.

Практика Европейского Суда по правам человека учитывает, что задача расчета размера компенсации морального вреда является сложной, ибо личное страдание, физическое или нравственное, невозможно стандартизировать для целей такой оценки.

Поэтому представляется, что в вопросе унификации подхода к определению размера компенсации морального вреда следует соблюдать осторожность. Думаю, что развитие этого правового института должно происходить не по пути внесения изменений в положения Гражданского кодекса о компенсации морального вреда, а по пути повышения общего уровня социальной ответственности и совершенствования правоприменительной практики.

Рассматривая требования о компенсации морального вреда, суды руководствуются в том числе правовыми позициями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

Это постановление было принято 20 декабря 1994 года – то есть почти 25 лет назад. За это время существенно изменились и законодательство, и социально-экономическая ситуация; серьезный путь становления и развития прошло российское гражданское общество. В связи с этим в Верховном Суде будет проработан вопрос о возможности подготовки новых разъяснений по вопросу о компенсации морального вреда.

При этом можно констатировать, что в целом судебная практика по требованиям о компенсации морального вреда складывается в пользу граждан. В частности, в 2018 году суды рассмотрели более 21 тыс. дел о компенсации морального вреда, причиненного жизни и здоровью, при этом требования граждан удовлетворены почти по 16 тыс. дел на сумму
2 млрд. 700 млн. руб. Это почти втрое выше показателей 2016 года, когда были взысканы компенсации на сумму чуть выше 1 млрд. руб. Средняя сумма взысканной компенсации составляет примерно 170 тыс. руб.

Нельзя не отметить, что Верховный Суд уделяет значительное внимание институту компенсации морального вреда, формируя единообразную судебную практику по целому ряду социально значимых категорий дел. Например, применительно к искам пациентов в связи с ненадлежащим оказанием медицинских услуг Верховный Суд указал, что пациент не обязан доказывать вину медицинской организации в причинении ему физических страданий. Пациенту достаточно доказать только сам факт причинения вреда в результате оказанной ответчиком услуги. Если медицинская организация считает себя невиновной – именно она должна доказывать этот факт.

Важная правовая позиция высшей судебной инстанции связана с признанием семейной жизни нематериальным благом, за нарушение которого должна быть взыскана компенсация морального вреда. Поэтому, как указал Верховный Суд, в случае незаконного привлечения гражданина к уголовной ответственности право на компенсацию морального вреда имеет не только этот гражданин, но и члены его семьи – например родители – поскольку они лишаются возможности поддерживать общение и получать от него содержание и заботу.

В сфере социально значимых услуг институт компенсации морального вреда также имеет существенное значение для повышения добросовестности и дисциплины.

В частности, Верховный Суд указал, что при ненадлежащем выполнении обязанностей по содержанию общего имущества многоквартирного дома потерпевшие-жильцы вправе требовать не только возмещения имущественных убытков, но и компенсации морального вреда. Аналогичная позиция применена Верховным Судом и к коммунальным услугам – например, в случае незаконного прекращения газоснабжения право на компенсацию морального вреда имеет не только собственник жилого помещения, но и проживающие с ним члены семьи, поскольку каждый из них также считается потребителем.

Важное значение имеет правовая позиция Верховного Суда о том, что звонки коллекторского агентства с требованием вернуть несуществующий долг – а подобные звонки стали частым явлением – причиняет гражданину моральный вред, который подлежит компенсации.

Уважаемые коллеги, я привел лишь некоторые примеры той значительной работы, которую Верховный Суд Российской Федерации проводит для развития и правильного применения судами положений о компенсации морального вреда. Убежден, что внимание к этим вопросам со стороны законодательной власти окажет серьезное позитивное влияние на правовую защищенность граждан и получение ими компенсаций в адекватном размере.

Спасибо за внимание!

Вход